– И ты поверила? Ты сумасшедшая!

– Ричард, мне больно.

Он отпустил ее руку.

– Прости, – пробормотал он и отошел к камину. Кэлен услышала, как он скрипнул зубами.

– Ты говоришь, она сказала тебе то же самое, что и дух. Ты помнишь ее слова?

Кэлен отчаянно думала, как отделить то, что она знала, от того, что можно ему сказать. Она знала, как неблагоразумно скрывать что-то от Ричарда, но была не в силах сказать ему все.

– Шота сказала, что это было не последнее послание от ветров. Она сказала, что мы получим еще одно, связанное с луной.

– С луной? Что это значит?

– Я не знаю. И она, по-моему, тоже. Она сказала только, что мы ни в коем случае не должны им пренебрегать.

– Вот как? И она не сказала почему?

– Она сказала, что от этого зависит наше будущее – и будущее всех живущих. Она сказала, что это будет наша единственная возможность исполнить свой долг и спасти жизнь всех, кто зависит от нас.

Ричард повернулся к ней. Кэлен показалось, что над ней закружилась смерть. Его взгляд был таким же, как у Дрефана. Как у Даркена Рала.

– Она сказала тебе еще что-то, и ты пытаешься это скрыть! – прорычал он. – Что?

Это не Ричард с ней говорил. Это говорил Искатель. Теперь Кэлен поняла, почему Искателя так боялись: он сам был законом себе. Взгляд его серых глаз проникал ей прямо в душу.

– Ричард, – прошептала она, – пожалуйста, не спрашивай меня об этом.

Его взгляд вонзился в нее как стрела.

– Что Шота сказала тебе?

Кэлен сглотнула. Она задыхалась от страха. Горячие слезы потекли по ее щекам.

– Шота видела будущее. – Кэлен хотела промолчать и с удивлением услышала собственный голос. – Она видела, как ты женишься на другой. – Под его взглядом невозможно было молчать. – Она видела, как я выхожу замуж. Не за тебя.

Ричард застыл на мгновение. В нем бушевала ярость. Он сдернул через голову перевязь с мечом и бросил ее на стул.

– Ричард, что ты делаешь?

Не говоря ни слова, он пошел к двери. Кэлен загородила ему дорогу. Это было все равно что встать перед разъяренной горой.

– Ричард, что ты задумал?

Он поднял ее и отставил в сторону, как ребенка.

– Я собираюсь убить ее.

Кэлен обхватила его и потянула назад. Ричард, казалось, этого даже не заметил. Он оставил свой меч, потому что не мог путешествовать с ним в сильфиде.

– Ричард! Ричард, пожалуйста, остановись! Если ты любишь меня, остановись!

Он остановился и повернулся к ней. Его голос был похож на удар грома.

– Что?

– Ричард, ты думаешь, я безмозглая дура?

– Конечно, нет.

– Ты думаешь, что я хочу выйти за кого-то, кроме тебя?

– Нет.

– Ричард, тогда послушай меня. Шота сказала, что видела будущее. Она не творит будущее, она только видит его. И она рассказала мне о том, что видела, чтобы помочь нам.

– Хватит с меня ее «помощи». Она позволяет себе слишком много вольностей. Эта будет последняя.

– Ричард, мы должны подумать, что делать. Мы должны остановить эту чуму. Ты видел, как умирают дети. Ты хочешь, чтобы умерли все, потому что тебе лень сесть и пошевелить мозгами?

Он стиснул в кулаке какой-то амулет на цепочке, которого Кэлен раньше у него не видела.

Хотя он был без меча, смертельная магия плясала в его глазах.

– Мне наплевать на то, что говорит Шота. Я не женюсь на Надине. И не позволю тебе выйти замуж за кого-то еще.

– Я знаю, – прошептала Кэлен. – Ричард, я знаю, что ты чувствуешь. Я чувствую то же самое. Но надо думать. Если ты убьешь Шоту, это ничего не изменит. Ты всегда говорил, что на будущее можно воздействовать, потому что оно еще не осуществилось. Ты всегда говорил, что нельзя позволить Шоте заставить нас поверить ее словам и тем самым дать ей возможность направлять наши действия.

Его глаза сияли смертельным гневом.

– Ты веришь ей.

Кэлен сделала глубокий вдох, пытаясь восстановить самообладание.

– Я верю, что она видела будущее. Ричард, разве ты не помнишь, как она говорила, что я коснусь тебя своей властью? И чем это кончилось? Она оказалась права – но моя магия не повредила тебе, и мы получили возможность любить друг друга. Все обернулось к лучшему – а вспомни, как я боялась.

– Как твоя свадьба с кем-то другим может обернуться к лучшему?

Кэлен вдруг поняла, что это на самом деле: ревность. Ричард никогда раньше ее не ревновал. Она впервые видела его охваченным ревностью.

– Я солгала бы, если бы сказала, что знаю ответ на этот вопрос. – Кэлен положила руки ему на плечи. – Ричард, я люблю тебя, и это правда. Я никогда не смогу полюбить кого-то еще. Ты ведь веришь мне, Ричард? Я верю тебе и знаю, что ты не любишь Надину. Разве ты не веришь мне? Разве ты мне не доверяешь?

Ричард немного остыл.

– Конечно, я верю тебе. – Гнев в его глазах сменился печалью. Он разжал кулак, и амулет повис на цепочке. – Но…

– Но ничего! Мы любим друг друга, и это самое главное. Что бы ни случилось, мы должны верить друг в друга. Если мы не будем верить, то мы пропали.

Наконец он заключил ее в объятия. Кэлен знала, как он страдает. Она страдала не меньше. И ей было еще хуже, потому что на самом деле Кэлен не верила, что есть способ обойти предсказание Шоты.

Она взяла в руку незнакомый амулет. В центре, окруженный узорами из золотых и серебряных линий, горел рубин в форме слезинки и размером с ноготь большого пальца.

– Ричард, что это? Где ты его взял?

Он взял у нее амулет и посмотрел на него.

– Это часть моего костюма, как и все остальное. Я нашел его в замке.

– В анклаве Первого Волшебника?

– Да. Он принадлежал человеку, который во времена Коло был Первым Волшебником. Его звали Барах.

– Кара сказала, что ты нашел отчет о суде. Как тебе там понравилось?

Ричард посмотрел в сторону.

– Там было… красиво. Я не хотел уходить.

– Ты что-нибудь узнал из отчета?

– Нет пока. Он написан на древнед’харианском. Бердина работает над дневником Коло; мне придется заняться отчетом. Я только час назад начал его переводить, но далеко не продвинулся. Я беспокоился о тебе и ни о чем другом не мог думать.

Кэлен коснулась странного амулета.

– Ты знаешь, что этот символ значит?

– Да. Рубин означает каплю крови. Это символ первой заповеди.

– Первой заповеди?

Голос стал далеким, словно он говорил не ей, а себе самому:

– Это означает только одно и в то же время все: убивать. Однажды призванный к борьбе, ты должен убивать. Все остальное вторично. Убивать. Это твой долг, твоя цель, твой голод. Нет законов важнее и нет обязательств выше. Убивать.

От этих слов Кэлен охватил холод, а он продолжал:

– Линии – изображение танца. Убивай из пустоты и не мешкай. Заруби врага как можно быстрее. Убивай с уверенностью. Руби решительно. Врубись в его силу. Просочись сквозь брешь в защите врага. Убей его. Не позволяй ему дышать. Сокруши его. Убей его без милосердия к глубинам его духа. Это равновесие между жизнью и смертью. Это – танец со смертью. Это – закон жизни боевого чародея. Он следует ему – или он умирает.

Глава 49

Свернувшись калачиком в кресле, Кларисса подшивала новое платье, которое купил ей Натан. Он хотел отдать его швее, но Кларисса настояла, что сама подошьет, – главным образом для того, чтобы чем-то заняться. Она не знала, что делать со всеми платьями, которые он продолжал покупать ей день за днем. Она велела ему остановиться, но он не послушал.

Вернулся Натан, который обсуждал с солдатом по имени Боллесдун передвижение экспедиционного корпуса Джеганя. Это были те, кто разрушил Ренвольд, теперь Кларисса это знала. Она старалась не слушать разговоры Натана с его друзьями, потому что не хотела вспоминать тот кошмар. Натан говорил, что стремится покончить с убийствами, чтобы больше не было такого, как в Ренвольде. Он назвал это «тратой жизни».

Кларисса спросила Натана, когда он подошел: